Заклички Весны

(9 березозола/марта)

ВО МНОГИХ современных Родноверческих Общинах весенние (вторые, после Громницы) Заклички Весны совершаются 9 березозола/марта — уже после начала календарной весны, никак не ранее 1 березозола-марта, но непременно до Весеннего Равноденствия. Обычно закликают Весну женщины и девушки, поднимаясь на возвышенные места, например, на вершины холмов, с которых уже начал стаивать снег, называемые «Ярилиными плешами» (образ, как можно догадаться, имеет сексуальный подтекст), поют обрядовые песни-заклички и подбрасывают вверх, как можно выше, выпеченных из теста птичек — «жаворóнков». Говоря языком мифа, в этот день из Светлого Ирия (обители «чистых душ» Предков) на Русь прилетают сорок птиц — куликов (водные и околоводные птицы отряда ржанкообразных) и жáворонков (воробьинообразные), знаменующих собой приближение Девы Весны. На чьё поле птицы опустятся первыми, тому Родные Боги и Предки пошлют в этот год особую удачу и добрый урожай.

В пору двоеверия на Руси 9 березозола/марта отмечали день «Сорока мучеников Севастийских» (Севастия, или Себастия, — Малая Армения, историческая область, входящая в состав современной Турции). В народе говорили: «На Сорок Мучеников сорок птиц прилетает, сорок пичуг на Русь пробирается», «На Сорок Мучеников — прилёт жаворонков: сколько проталинок, столько и жаворонков». При этом считалось, что в полную силу весеннее тепло проявится лишь через сорок дней. В некоторых домах пекли сорок «орехов» из ржаной и овсяной муки, а потом в течение сорока дней бросали их по одному на улицу, «откупаясь» так от Мороза. Также верили, что после этого дня бывает 40 холодных утренников, сорока начинает строить гнездо и кладёт в него 40 веточек, и т.п. «На основании числительного слова „сорок“ простой люд привязывает к дню памяти сорока мучеников множество разнообразных обычаев и поверий. Так, например, поселяне верят, что на сорок мучеников прилетают из-за моря сорок птиц. На сороки сорока кладет на гнездо сорок палочек. В старину в Малороссии на день сорока мучеников был у школьников обычай приносить своему учителю по сороку бубликов. В западной Руси на день сорока мучеников сельские девицы, приплясывая, переламывают сорок досок и разрывают сорок небольших снурков. Здесь же водится обыкновение приготовлять на этот день галушки из теста, бросать в горячую воду, и потом всякий член семейства съедает их по сорока. На сороки мальчики сельские выбегают рано босые на двор и стараются перебросить через кровлю сорок щепок и т.п. Число сорока мучеников имеет особенное значение у других народов. Болгары пьют в честь сорока мучеников сорок чаш вина и пекут кравайче. Греки верили, что сорок мучеников приводят с собой весну. Во многих местах на Руси на день сорока мучеников приготовляются печения в виде жаворонков, прилетом своим к этому времени предвещающих наступающую весну. Эти печенья обыкновенно украшаются всевозможными вычурами и даже позолотой и продаются при входах в церковь и на торгу» (цит. по изд.: Церковно-народный месяцеслов на Руси И.П. Калинского / Послесловие В. Аникина. М.: Художественная лит-ра, 1990. С. 102).

«День сорока мучеников называли „Сороки“. В народе говорили, что в этот день „зима кончается, весна начинается, день с ночью меряется — равняется“. Особое значение этой дате придавала ее близость к одной из ключевых точек календарного года — весеннему равноденствию.

По народным представлениям, весну приносили на крыльях прилетавшие в этот день с юга 40 птиц („вырии“), первой из которых был жаворонок или кулик. На юге России существовала поговорка: „Прилетел кулик из-за моря, принес воду [весну] из неволья“. При этом жаворонки, прилетевшие раньше дня Сорока мучеников, по народным представлениям, не означали наступления весны. В народе говорили: „они никудышные, прилетят и смерзнут, а уж тот, что на Сороки, тот настоящий“. На чье поле первое в день праздника опустятся жаворонки, тому сулили удачу и урожай. В большинстве русских губерний жаворонок занимал центральное место в обрядности встречи весны. Чтобы приблизить ее приход, хозяйки пекли из пресного или кислого теста птичек — жаворонков, которых называли детьми или братьями перелетных птиц, их рассаживали на проталинах, крышах, деревьях и стогах, с ними закликали весну.

<...> Чтобы окончательно прогнать зиму и обезопасить будущие всходы от нежданных заморозков, в некоторых местах закликали мороз. В Новгородской губ., так же как и во многих других, каждая хозяйка пекла 40 „орехов“ из ржаной и овсяной муки, а потом на протяжении 40 дней по одному выбрасывала их на улицу с приговором: „Мороз, Красный нос! Вот тебе хлеб и овес! А теперь убирайся по добру, по здорову“. Сорок шариков, испеченных из хлебного теста 9 марта, имели особое ритуальное значение и в других сферах крестьянского хозяйства. Чтобы куры неслись дома и не ходили по чужим дворам, 40 „яичек“ из теста укладывали во дворе в 40 маленьких гнездышек. В некоторых южнорусских деревнях 40 шариков, называвшихся, как и сам праздник, — „сороки“, хранили до Егорьева дня, когда скармливали их скоту, выгоняемому в первый раз на луга. Также, чтобы обеспечить благополучие скота, в некоторых местах в С[ороки] давали животным кусочки специально испеченного пирога или жаворонка. В Вятской губ. отсчет последних весенних заморозков соединился с ритуальным закармливанием скота. Здесь хозяйки на С[ороки] пекли по 40 маленьких пирожков из пресного теста, называемых „мушленники“ или „мусленники“... С их помощью отсчитывали заморозки, в каждое морозное утро такой пирожок съедали или бросали скоту, при этом верили: если пирожки закончились, то заморозков больше не будет.

В Сибири день Сорока мучеников считали исключительно „праздником баб и девок“, которые, почитая его, не работали, в то время как мужики и парни продолжали выполнять повседневные нетяжелые работы. Возможно, это объясняется ведущей ролью женщин в обрядах встречи весны» (цит. по изд.: Холодная В.Г. Сóроки // Русский праздник. Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия / Авт. предисл. и научн. ред. д-р ист. наук И.И. Шангина. СПб.: Искусство–СПБ, 2001. С. 553–554).

Иногда народные верования, связанные с данным праздником, могли приобретать довольно необычные формы, весьма далёкие от христианства. Так, например, в Тамбовской губ. верили, что «На Сорки [Сóрки, или Соркú, — то же, что и „Сороки“, — прим. В.] от умершего в доме нужно было читать молитву, чтобы отогнать от него сорок мучеников (Махрачева Т.В. Народный календарь Тамбовской области (этнолингвистический аспект). Тамбов, 2008. С. 42)»; в Вологодской губ. «Сорока-то Мучеников есть, говорят, после того сорок морозов, так чтоб их не было, считают сорок плешивых мужиков» (цит. по изд.: Моргунова О.В., Кривощапова Ю.А., Осипова К.В. Русский народный календарь. Этнолингвистический словарь / Науч. ред. Е.Л. Березович. М.: АСТ-ПРЕСС, 2015. С. 404, 405). «День „Сорокá Святыхъ“ на Ангарѣ сопровождается „свальнымъ грѣхомъ“, о чемъ знаетъ и мѣстное духовенство» (цит. по изд.: Макаренко А. Сибирскiй народный календарь въ этнографическомъ отношенiи. Восточная Сибирь. Енисейская губернiя. СПб.: Государственная Типографiя, 1913. С. 28). «В числе сорока севастийских мучеников [изображаемых на иконах в виде сорока практически голых мужчин, стоящих в тесном соприкосновении друг с другом, — прим. В.] вспоминается один с именем Сисиния, который у наших предков пользовался глубоким уважением и известен был как целитель от лихорадки (Орловск. епарх. вед. 1866 г., № 1, стр. 35, прим.). В старину этого угодника весьма часто можно было видеть на иконах в особенной обстановке, в которой довольно точно выражалось народное верование, приурочиваемое к мученику Сисинию. На одном из этих своеобразных иконных изображений, сохранившемся до нашего времени в одной из церквей Орловской губернии, представлено нечто вроде скалы, возвышающейся над озером с водою черною. В озере купаются 12 дев совершенно нагих желтого, синего и других цветов, с растрепанными волосами. На скале по одну сторону изображается мученик Сисиний, простерший правую руку на озеро, а по другую — архистратиг Михаил, поражающий дев. Понятно, что эти девы изображают собою лихорадок, трясавиц или ворогуш (Архив ист.-юрид. свед., изд. Калачева, кн. II, ч. 2, стр. 56, 57). Но спрашивается: каким образом это фантастическое народное представление о трясавицах слилось с именем св. Сисиния, когда в церковном свидетельстве о Сисинии нет никакого намека на дар благодати прогонять от людей трясавицу? Относительно этого верования нужно заметить, что оно занесено к нам из Болгарии; в одном из древнейших списков апокрифических книг замечено (Правосл. Собеседник 1861 г., ч. I, 280): „Канунов много лживых и молитвы составлены лживые от трясавиц, Еремея попа болгарскаго басни, глаголет бо окаянный: седяще святому отцу Сисинию на горе Синайстей виде седьмь ангел исходящих из моря, и ангела Сихаила именуема, и иная изыдоша седмь ангел, седмь свещь держаща, седьмь ножев остряща. Все то еретицы списали. Суть между божественными писаньми лживыя писания насеяны от еретик льстивии сборники сельские, худые номоканунцы [сборники, происходившие из „еретической“ среды и содержавшие не вполне совпадающие с церковными нормы и правила, — прим. В.] по молитвенникам у неразсудных попов, лживыя молитвы о трясавицах, и нежитех и о недузех“ и пр. На происхождение мнения о Сисинии как целителе лихорадок могло иметь то обстоятельство, что память св. Сисиния празднуется, как видим, в весеннее время, когда везде свирепствует трясавичная болезнь — лихорадка» (цит. по изд.: Церковно-народный месяцеслов на Руси И.П. Калинского... С. 102–103).

Для многих современных Славянских Родноверов, особенно живущих в больших городах и не собирающихся вместе для празднования аграрных праздников, имевших бóльшую значимость для старого деревенского быта, Заклички Весны могут служить, прежде всего, поводом вспомнить своё единство с Живой Природой, настроиться на Лад Всемирья, подновить своё чувство внутренней сопричастности с естественными циклами и открыться грядущим жизненным переменам в нескончаемом Лета Вращении...

Слава Роду!

© Волхв Велеслав (Черкасов), 2021